Практики уклонения от стандартов финансовой прозрачности партий и избирательных кампаний в России

Андрейчук С.В.

Аннотация

Данная статья представляет итоги исследований и общественных расследований автора по теме финансовой прозрачности политических партий и избирательных фондов. В ее основу легли данные о сложившейся в России практике обхода или прямого нарушения законодательных норм, посвященных контролю за финансированием партий и избирательных кампаний, а также практике незаконного государственного финансирования партий и кандидатов. В этой публикации мы постарались обобщить весь накопленный опыт и разработать целостный комплекс рекомендаций по изменению законодательства.

---

Необходимость обеспечения транспарентности финансирования политических партий и кандидатов, обеспечения равенства их возможностей в период выборов признается на международном уровне в качестве одного из необходимых условий проведения свободных выборов [28; 35]. Проблема обеспечения прозрачности политических финансов нашла свое отражение не только в документах Совета Европы и в частности Венецианской комиссии, но и в антикоррупционных документах, например в Конвенции ООН против коррупции, в которой сказано, что государства-участники должны «рассмотреть возможность принятия надлежащих законодательных и административных мер… чтобы усилить прозрачность в финансировании кандидатур на избираемые публичные должности и, где это применимо, финансировании политических партий» [17]. Конституционный суд России также признает необходимость установления правил финансирования партий и избирательных кампаний для того, чтобы государство могло гарантировать гражданам право на свободное волеизъявление [29; 30].

Сегодня вопросы политических финансов привлекают внимание исследователей, журналистов и гражданских активистов в разных частях мира. Например, только каталог на сайте International Institute for Democracy and Electoral Assistance (International IDEA) содержит 40 наименований таких материалов на разных языках [2]. Кроме того, в International IDEA разработали глобальную базу данных по законодательству о финансах на выборах [5]. Появляются специализированные ресурсы, раскрывающие информацию о донорах политиков, созданные как официальными органами, так и журналистами, и гражданскими расследователями. Например, в США избирателям доступны две такие базы: созданная Федеральной избирательной комиссией [1] и гражданский сайт Opensecrets [4]. В России попытку создания аналогичной базы данных сделало Движение в защиту прав избирателей «Голос» [20] (признано в России исполняющим функции иностранного агента).

В то же время, тема наблюдения за политическими финансами остается относительно новой в сравнении с большинством других тем для политических исследований. По крайней мере, еще в 2001 году Венецианская комиссия указывала, что интерес к феномену финансирования политических партий является «относительно недавним» [3].

Академический анализ проблемы финансирования в России пока сконцентрирован в основном на нескольких аспектах. В первую очередь, анализируется правовая сторона вопроса, без особого внимания к реально сложившейся практике, которая может существенно отличаться от декларируемых в законодательстве норм [26; 33]. Попытка разностороннего анализа проблемы финансирования партий встречается в работах Федора Долгих [14], Юрия Коргунюка [19] и еще нескольких авторов.

Так, Юрий Коргунюк отмечал, что государственное финансирование партий в России стало инструментом «приручения» и «обескровливания» партий со стороны власти, ослабления их связей с обществом [19: 117]. Не желая вдаваться в настоящей статье в анализ прямого государственного финансирования политических партий, отметим, что с 2010 года ситуация в этом вопросе стала еще хуже – если в 2008 году доля государственных субсидий в бюджете «Единой России» составляла 23,5%, в 2009 – 27% [19: 117], то дальше началось существенное увеличение: 2010 – 36%, 2011 – 22,6%, 2012 – 68%, 2013 – 63%, 2014 – 52%, 2015 – 69%, 2016 – 43%, 2017 – 80%, 2018 – 60%, 2019 – 62%, 2020 – 45% [34]. Таким образом, хорошо видно, что в 2012 г. произошел резкий скачок в доле государственного финансирования: с уровня в 20 – 30% сразу на уровень 60 – 80%. В период 2012 – 2020 годов есть лишь два года, в которые доля государственного финансирования снижается примерно до 43 – 45% - это 2016 г., в который прошли парламентские выборы, и 2020 г., когда кроме выборов Единого дня голосования состоялось голосование по поправке к Конституции России. И в 2016, и в 2020 г. происходило резкое увеличение расходов партий на финансирование избирательных фондов и на «пропагандистскую деятельность», то есть рекламу, полиграфию и т.п. Эти статьи расходов требовали привлечения дополнительных пожертвований, что естественно снижало долю государственного финансирования.

Доля частных пожертвований у партий с госфинансированием мала, а индивидуальные пожертвования и партийные взносы со стороны избирателей малозаметны на общем фоне. Партии практически перестали вести работу по привлечению частных пожертвований, включая и работу с избирателями [37]. С 2012 по конец 2016 г. политические партии сами себе увеличили размер государственной поддержки с 20 рублей за отданный на федеральных выборах голос до 152 рублей, т.е. в 7,5 раз, за этот же период суммарная поддержка парламентских партий на выборах сократилась с 61,3 млн голосов до 45,7 млн голосов [37].

Данная статья представляет итоги исследований и общественных расследований автора по этой теме, которые в течение нескольких лет проводились для двух общественных объединений – АНО «Центр антикоррупционных исследований Трансперенси Интернешнл – Р» и Движения в защиту прав избирателей «Голос» (оба признаны иностранными агентами). В ее основу легли данные о сложившейся в России практике обхода или прямого нарушения законодательных норм, посвященных контролю за финансированием партий и избирательных кампаний, а также практике незаконного государственного финансирования партий и кандидатов. В этой публикации мы постарались обобщить весь накопленный опыт и разработать целостный комплекс рекомендаций по изменению законодательства и повседневных практик.

Текст построен на общедоступных, по большей части официальных, данных. К сожалению, они дают неполное представление о реальных объемах средств, которые привлекаются в политическую сферу, т.к. значительная часть расходов политических акторов вообще не попадает в официальные отчеты. Часть этих средств нам удалось выявить по косвенным признакам, однако определение реальной доли «теневого» финансирования политики в России остается задачей на перспективу.

Под финансированием политической деятельности понимается законное и/или противозаконное финансирование текущей деятельности политических акторов (партий, кандидатов и третьих лиц, аффилированных с ними), оказывающее влияние на итоги избирательных кампаний и конкуренцию на политическом рынке в целом. Последнее особенно важно, поскольку в сегодняшних условиях в России наибольшее влияние на результаты выборов зачастую оказывает даже не сам ход избирательной кампании, включая день голосования, а перманентное искажение конкурентного политического поля.

Фактически проблематика финансирования политической деятельности распадается на две тесно связанные, но все же самостоятельные темы: обеспечение финансовой прозрачности политической деятельности и соблюдение принципов политического нейтралитета государства в электоральных процессах. При этом мы рассматриваем как прямую материальную поддержку партий, так и более изощренные способы, позволяющие предоставлять политическим игрокам дополнительные ресурсы и повышающие их конкурентные преимущества. Речь, например, может идти о неравном освещении в СМИ, проведении за бюджетный счет закрытых социологических исследований и т.п.

Практика сокрытия реальных доноров политических партий и кандидатов и обхода ограничений и запретов на финансирование

Как отмечалось выше, правовой анализ проблем финансирования политических партий и избирательных кампаний – наиболее разработанный в России аспект исследуемой проблемы. По этой теме написано большое количество работ разного объема и качества. Тем не менее, в настоящей статье необходимо повторить основные моменты.

Невозможно оценивать нормативно-правовое регулирование в отрыве от контекста, в котором существует конкретная страна, и от тех вызовов, с которыми сталкивается ее политическая система. То, что отлично работает в одной стране, может не иметь никакого смысла в другой. Все отсылки на международный опыт имеют смысл только при сопоставлении схожих проблем в схожих условиях. И даже в таком случае такие аналогии должны быть предельно осторожными, так как общий контекст, в котором существует одна и та же проблема, в двух странах может различаться самым кардинальным образом.

Важно также помнить, что зачастую ключевую роль играют не сами законы, а правоприменительная практика. Так, если законодатель в борьбе с чрезмерным, по его мнению, влиянием денег на исход выборов, решит жестко ограничить предельные размеры расходования средств избирательных фондов, то он должен сразу же заложить и рабочие механизмы контроля и принуждения. В противном случае такое решение лишь уведет значительную часть средств «в тень».

В России, к сожалению, значительная доля финансовых ресурсов вообще не отражается в таких отчетах, и их наличие определяется лишь по косвенным признакам.

Одним из наиболее очевидных признаков использования неофициального финансирования на выборах являются заниженные расходы избирательного фонда в отчетных документах. Как показывает опыт губернаторской кампании 2014 г., значительная часть средств, которые тратятся кандидатами, не находит никакого отражения в официальных отчетах. Большие вопросы вызывают размеры избирательных фондов, показанные кандидатами от всех парламентских партий. Так, в Алтайском крае (1,8 млн избирателей) кандидат в губернаторы от «Справедливой России» Олег Боронин, активно ведший кампанию 2014 года, показал лишь 300 000 руб. расходов, а кандидат от партии «Зеленых» Владимир Кириллов, также прошедший всю кампанию, заявил, что размер его фонда составил всего 119 000 руб. Учитывая, что размер муниципального фильтра в Алтайском крае составлял 549 подписей, то этих сумм едва хватает на прохождение этапа регистрации. При этом, если Владимир Кириллов действительно практически не вел кампании, то Олег Боронин был очень активен, объехав значительную территорию Алтайского края. Всего 330 500 руб. из разрешенных 100 000 000 руб. потратил на свою избирательную кампанию Андрей Андрейченко, выдвинутый ЛДПР в губернаторы Приморского края в том же году (1,5 млн избирателей). Однако самым экономным из кандидатов можно признать выигравшего в 2014 г. губернаторские выборы в Волгоградской области представителя «Единой России» Андрея Бочарова, который на свою победную кампанию потратил всего 250 000 руб. из разрешенных 77 542 500 руб. (численность избирателей в регионе — около 2 млн чел.) [7].

Показательно также отсутствие расходов на услуги политических консультантов в отчетах многих кандидатов. В 2017 году из 13 победивших на выборах глав регионов, чьи отчеты удалось обнаружить, лишь пятеро показали расходы на оплату консультационных услуг. При этом в СМИ фигурировали имена политических консультантов в привязке к регионам и кампаниям, что позволяет предполагать, что услуги оказывались [6]. Так, ни Алексей Цыденов (размер официального избирательного фонда — 18,5 млн руб.), ни Александр Евстифеев (16,5 млн руб.) не указали каких-либо трат по статье «На оплату работ (услуг) информационного и консультационного характера».

Годом ранее ситуация была аналогичной. Например, Шолбан Кара-оол, который был избран главой республики Тыва, указал, что размер его избирательного фонда составил 2,5 млн руб., при этом на оплату работ (услуг) информационного и консультационного характера было потрачено 0 руб., на оплату других работ (услуг), выполненных (оказанных) юридическими лицами или гражданами РФ по договорам, — 550 руб., на оплату иных расходов, непосредственно связанных с проведением избирательной кампании, — 135 400 руб. [15].

При этом даже Администрация Президента России не скрывала того, что сама фактически направляла в регионы, где шли губернаторские кампании, одних из самых дорогостоящих политконсультантов страны [36].

Стоит, однако, отметить, что во многих случаях на такие нарушения кандидатов толкает сама существующая система лимитов на пожертвования и расходование средств. Если на федеральном уровне в последнее время заметна тенденция на увеличение предельных размеров избирательных фондов, то в регионах ситуация может различаться очень сильно, не говоря уже о регулировании выборов местного уровня.

Так, предельные размеры избирательных фондов кандидатов в губернаторы установлены крайне неравномерно. Например, в 2015 г. при пересчете на число избирателей оказалось, что самый большой избирательный фонд можно сформировать на малонаселенной Камчатке, где на одного избирателя можно потратить 102,1 рубля, в то время как в густонаселенном Краснодарском крае этот показатель составляет лишь 2,5 рубля, т.е. разрыв превышал 40 раз [7]. Безусловно, жесткое ограничение финансирования выталкивает многих кандидатов в тень, иначе ведение конкурентной кампании становится фактически невозможным.

Существующие ограничения на максимальное пожертвование от одного лица, которые должны обезопасить политическую сферу от избыточной зависимости от конкретных бизнес-интересов, тоже легко обходятся. Особенно, когда дело доходит до холдингов с большим количеством юридических лиц, но одними и теми же собственниками.

Например, на протяжении нескольких лет одним из крупнейших доноров «Единой России» (речь именно о финансировании партии, без учета избирательных фондов кандидатов, которым компания также помогала) было ОАО «Томская домостроительная компания» (ТДСК): в 2015 году оно пожертвовало партии 24,8 млн руб. [31], в 2016 г. — уже 45 млн руб. Однако еще 15 млн руб. в том же 2016 г. той же партии пожертвовало ЗАО «Том-Дом Томской домостроительной компании», входящее в тот же холдинг [13]. Аналогичная ситуация была в 2016 г. у КПРФ, на счета которой в течение года по 43 млн руб. внесли четыре компании, связанные с депутатом Госдумы Вахой Агаевым. В сумме эти компании пожертвовали 172 млн руб. — почти в четыре раза больше максимального разрешенного взноса. Это составило почти четверть всех пожертвований КПРФ в год парламентских выборов [13].

Нельзя сказать, что все попытки теневого или незаконного финансирования остаются безнаказанными, ведь хорошо известны уголовные дела, связанные с «черными кассами»: например, «дело Хорошавина» и связанные с ним дела его коллег [41] или снятие списка «Справедливой России» с выборов в Смоленскую областную Думу в 2007 году [23: 424-425]. Однако такие дела очень редки и оставляют ощущение избирательности правоприменения.

Проблема невозможности установления реальных собственников средств, пожертвованных кандидату или партии, не ограничивается неофициальными поступлениями. Зачастую и те средства, которые указаны в официальных отчетах, не удается соотнести с реальными источниками поступлений. Это связано прежде всего с двумя схемами пожертвований: через общественные организации и через физических лиц.

Согласно российскому законодательству, донорами партий и кандидатов могут выступать общественные организации, за некоторыми исключениями. Проблема в том, что такие юрлица не обязаны раскрывать своих собственных доноров. Таким образом, они зачастую превращаются в своеобразные «партийные кошельки», куда могут вносить средства те, кто не хочет оказывать публичную поддержку.

Эта схема активно используется все последние годы. Так, 68% всех пожертвований юридических лиц, сделанных «Единой России» в установленном законодательством порядке в 2013–2014 гг., были совершены от лица общественных организаций [7].

Указанная тенденция продолжилась и в следующие годы и распространилась на другие партии. Согласно официальным отчетам о расходовании средств федеральных избирательных фондов политических партий, пожертвования на выборах депутатов Государственной Думы в 2016 г. от различных НКО составили около 20% всех полученных средств, или 529,3 млн руб. В некоторых партиях эта доля оказалась значительно выше. «Единая Россия» получила от 12 аффилированных с ней региональных общественных организаций только на федеральном уровне 289 млн руб. из 663,1 млн руб., собранных в избирательный фонд (43,6%). «Справедливой России» семь НКО пожертвовали 140 млн руб. из 432,2 млн руб. (32,4%), «Яблоку» четыре НКО пожертвовали 98 млн руб. из 432,2 млн руб. (22,7%). С учетом пожертвований кандидатам-одномандатникам и региональным отделениям партий, расходы некоммерческих организаций на поддержку кандидатов на этих выборах составили около 0,8 млрд руб. [39]

По данным базы данных движения «Голос» среди 50 крупнейших доноров всех политических партий и кандидатов за последние годы 48 юрлиц являются некоммерческими организациями и фондами и лишь два юрлица – коммерческими компаниями [20].

Как правило, такими НКО-донорами являются организации, аффилированные с самой партией. Так, на выборах 2016 г. крупнейшими донорами стали различные региональные фонды, аффилированные с «Единой Россией» (они почти во всех случаях были учреждены партией). Одними из крупнейших доноров «Единой России» за все последние годы стали Национальный фонд поддержки регионального сотрудничества и развития, ранее носивший название Межрегионального общественного фонда поддержки партии «Единая Россия», Фонд поддержки будущих поколений и Фонд народных проектов. Два последних фонда имеют одинаковый состав учредителей: Алексей Гришковец, Юрий Пузыня и Ольга Шабалина. Как минимум один из них, Алексей Гришковец, работал на разных юридических должностях в «Единой России»: был советником первого зампреда фракции «Единой России» в Госдуме, руководителем юридической службы партии [39].

«Справедливая Россия» в 2016 г. получила от спонсоров 1,2 млрд рублей. Самые крупные суммы пожертвовали различные фонды поддержки политических партий. По подсчетам Russiangate, как минимум 19 фондов (из 20 в списке) имеют общее происхождение: все они связаны общими руководителями и учредителями, а некоторые зарегистрированы по одним и тем же адресам и созданы в один и тот же день. В общей сложности эти структуры пожертвовали «Справедливой России» 701,5 млн рублей — то есть 60% от всех пожертвований партии в 2016 году. Связи фонда ведут к лидеру партии Сергею Миронову через его помощника Анатолия Павлюка [13].

В результате избиратели оказываются лишены возможности узнать, чьи деньги в реальности поступили в фонды партий или кандидатов, а норма закона о публикации этих данных становится сугубо формальной, теряя свою содержательную сущность.

Кроме того, проблема обеспечения прозрачности финансирования через НКО также сопрягается с проблемой контроля над скрытым государственным финансированием: известны случаи, когда спонсорами партий или кандидатов становились некоммерческие организации, ранее получившие государственные гранты, выданные органами, подконтрольными этим кандидатам. Например, в 2014 г. Самарская областная общественная организация «Герои Отечества» пожертвовала 956 861 руб. партии «Единая Россия». Следует отметить, что в тот же год организация стала победителем конкурса грантов регионального правительства с проектом «От Георгиевских кавалеров до Героев России», а также получила субсидии на ведение уставной деятельности и осуществление проекта «Парад Памяти» на сопоставимую с пожертвованием сумму. Главой региона в момент присуждения гранта был Николай Меркушкин, который в том же году стал кандидатом в губернаторы от партии «Единая Россия» — финансовый круг замкнулся [7]. Также жертвователями становятся различные ассоциации и профсоюзы, среди учредителей которых также может быть большое число государственных и муниципальных предприятий [7].

Решение проблемы возможно через обязательную публичную финансовую отчетность таких НКО, в которой бы раскрывалась детальная информация обо всех донорах организации.

Другой, ставшей уже классической, схемой сокрытия реальных доноров является пожертвование через физических лиц. В российских реалиях позитивная, в целом, практика личных пожертвований значительно искажается: граждане-доноры зачастую оказываются лишь посредниками, скрывающими реальных жертвователей. Ярко демонстрируют это случаи, когда крупные пожертвования совершаются сотрудниками штабов партий и кандидатов [7; 38]. Кроме того, часто жертвователями становятся граждане, чья платежеспособность вызывает большие вопросы [7; 24].

Проконтролировать «чистоту» таких пожертвований при существующем законодательстве невозможно, хотя такая проверка платежеспособности людей, жертвующих большие средства организациям, претендующим на участие в распределении бюджетных средств и принятии законов, была бы вполне обоснованной и нашла бы понимание среди граждан. Функции проверки могла бы взять на себя налоговая служба.

Отрицательно сказываются на прозрачности пожертвований и механизмы обходов ограничений на максимальное пожертвование или пожертвование со стороны иностранных лиц или государственных и муниципальных органов (что, конечно, и само по себе является проблемой). Имеется в виду ряд ограничений на участие в финансировании партий и кандидатов. Согласно п. 6 ст. 58 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», вносить средства в избирательный фонд кандидата или партии запрещено иностранным государствам или иностранным организациям, иностранным гражданам, за рядом исключений, лицам без гражданства, международным общественным движениям и т.п. Запрещено финансирование избирательных кампаний российскими юридическими лицами с иностранным участием, если доля (вклад) иностранного участия в их уставном (складочном) капитале превышает 30 процентов. Также запрещено жертвовать деньги юридическим лицам, 30% которых принадлежит организациям с иностранным участием (если доля иностранцев составляет не менее 30%). Аналогичные ограничения установлены на финансирование политических партий, за исключением предусмотренных законодательством случаев государственной поддержки. Эта норма без изменений повторяется и в других смежных законах, включая законы регионального уровня.

Речь здесь даже не о большом количестве выявленных в последние годы журналистами и гражданскими активистами фактов прямых нарушений [13], а об изъянах самой нормы, ведь стоит удлинить эту цепочку лишь на одно звено — и такая схема финансирования становится законной. В результате ситуация может выглядеть совершенно абсурдно. Предположим, зарегистрированная в США компания А владеет 30% российской компании В, а та, в свою очередь, владеет 30% компании С. Если компания С в этой ситуации пожертвует средства в избирательный фонд кандидата Иванова, то такое пожертвование будет считаться незаконным, хотя реальная доля иностранцев в компании С будет составлять менее 10%. Но стоит удлинить цепочку всего на одно звено – чтобы донором стала компания D – и схема станет законной, даже если реальная доля владения иностранцев по всей цепочке будет составлять 100%. То же самое действует и для юрлиц, находящихся под фактическим контролем государственных органов или органов местного самоуправления.

Препятствием к изменению ситуации является отсутствие в российском избирательном законодательстве понятия «бенефициарного собственника», введение которого позволило бы полностью закрыть описанную схему финансирования политической деятельности.

Не улучшает доступность информации о донорах партий и кандидатов для избирателей и отсутствие в законе «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в выборах граждан Российской Федерации» указания на необходимость указывать ИНН юридических лиц – доноров. И если ЦИК по собственной инициативе указывает ИНН компании, то окружные комиссии этого, как правило, не делают. В результате зачастую жертвователя достоверно установить невозможно, особенно если название компании является распространенным.

Но еще большая проблема – завышение порогов раскрытия информации и перечня этой информации. Особенно это касается региональных законов. Так, согласно «рамочному» 67-ФЗ обязательному опубликованию подлежат сведения о юридических лицах, совершивших пожертвование в избирательный фонд более 25 тысяч рублей. Но во многих регионах избирательные комиссии оговорили в своих решениях, что для публикации будут представляться сведения лишь об общих суммах пожертвований или установили иной минимальный порог сумм для передачи в СМИ. Например, на выборах губернаторов в 2015 г. в Чувашии, Омской, Ростовской и Смоленской областях обязательному опубликованию подлежали лишь сведения об общей сумме средств, поступивших в соответствующий избирательный фонд, и об общей сумме средств, израсходованных из него; в Еврейской автономной области обязательному опубликованию подлежали сведения о юридических лицах, пожертвовавших не менее 500 000 руб., и о физических лицах, пожертвовавших не менее 100 000 руб. При этом максимальный размер избирательного фонда был установлен в 5 000 000 руб. и почти все пожертвования оказались ниже этой пороговой суммы. Таким образом, в Еврейской автономной области финансирование избирательных кампаний кандидатов в губернаторы оказалось практически непрозрачным. Аналогичная ситуация была на губернаторских выборах 2014 г.: в Волгоградской, Курганской и Липецкой областях публиковались данные о юридических лицах, пожертвовавших не менее 500 000 руб., в Орловской области эта цифра составила 1 000 000 руб. для юридических лиц, и 100 000 руб. — для физических, в Якутии, Удмуртии, Красноярском крае, Ивановской, Кировской, Мурманской, Нижегородской, Новосибирской и Тюменской областях публиковались только общие суммы пожертвований. Это довольно высокий порог, который отсекает большинство пожертвований.

В целом следует признать, что финансирование политических партий оказывается намного более прозрачным, чем финансирование избирательных фондов, особенно когда речь касается выборов ниже федерального уровня. Вероятно, есть смысл привести требования к раскрытию информации на выборах разных уровней к единому стандарту.

Ситуация с обеспечением прозрачности этих данных осложняется не только тем, что на выборах разного уровня на разных территориях используются стандарты, значительно отличающиеся друг от друга, но и тем, что зачастую данные, даже обязательные к опубликованию, просто отсутствуют на сайтах соответствующих избирательных комиссий [13].

Исправить сложившуюся ситуацию можно довольно просто: необходимо, чтобы сведения о поступлении и расходовании средств на выборах всех уровней публиковались по единому стандарту на портале Центральной избирательной комиссии (например, в разделе «Информация о выборах и референдумах», тем более что небольшая часть этой информации там уже есть). Работе с такой базой данной также помогло бы опубликование информации в машиночитаемых форматах, которые позволяли бы осуществлять машинный поиск по всему объему данных.

Правда, это не поможет в случае, когда единственным спонсором кандидата является его политическая партия. В этом случае доноры попадают лишь в сводный финансовый отчет партии, который публикуется спустя почти девять месяцев после Единого дня голосования. В результате получается «отложенная отчетность», которая не позволяет избирателю понять, кто является донором кандидата в момент самих выборов. Кроме того, из такой отчетности практически невозможно корректно вычленить пожертвования в фонд конкретного кандидата.

Злоупотребление «административным ресурсом»

Российское законодательство, включая Конституцию, декларирует проведение выборов на принципах равенства всех кандидатов. В частности, ст. 13 Конституции РФ гласит, что все общественные объединения, в том числе партии, равны перед законом и ни одна идеология не может объявляться государственной. Эта идея получила развитие в федеральном законодательстве. Например, статья 4 Федерального закона от 02.03.2007 №25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации» относит к основным принципам муниципальной службы ее внепартийность. А п. 1 статьи 14 этого Федерального закона прямо и однозначно запрещает муниципальному служащему «использовать свое должностное положение в интересах политических партий, религиозных и других общественных объединений, а также публично выражать отношение к указанным объединениям в качестве муниципального служащего» и «создавать в органах местного самоуправления, иных муниципальных органах структуры политических партий, религиозных и других общественных объединений (за исключением профессиональных союзов, а также ветеранских и иных органов общественной самодеятельности) или способствовать созданию указанных структур».

Избирательное и партийное законодательство также не допускает использования государственных и общественных ресурсов, включая преимущество должностного положения и бюджетные средства, для создания преференций тем или иным политическим силам. Например, ст. 10 Федерального закона от 11 июля 2001 г. №95-ФЗ «О политических партиях» гласит, что «вмешательство органов государственной власти и их должностных лиц в деятельность политических партий,.. не допускается». Эта же норма предусматривает, что «лица, замещающие государственные или муниципальные должности и находящиеся на государственной или муниципальной службе, не вправе использовать преимущества своего должностного или служебного положения в интересах политической партии, членами которой они являются, либо в интересах любой иной политической партии». Ст. 9 этого же закона запрещает деятельность политических партий в органах местного самоуправления и государственных организациях.

Согласно избирательному законодательству, органам исполнительной власти и их должностным лицам запрещено вмешиваться в агитационный процесс, поддерживать кого бы то ни было из кандидатов, предоставлять им свои ресурсы. Любое содействие кандидатам и партиям в межвыборный и в выборный период может осуществляться только на принципах равенства и добровольности.

К сожалению, в России довольно распространены механизмы, позволяющие при желании обойти эти ограничения. Выше уже приводился пример получения губернаторского гранта общественной организацией, которая позднее сопоставимую сумму направила в качестве пожертвования политической партии, выдвинувшей этого губернатора на новый срок. Похожие схемы встречаются и с коммерческими компаниями, которые получают гранты и государственные субсидии. Причем, совсем не обязательно они потом могут жертвовать какую-то сумму в фонд партии или кандидата – может оказаться, что кандидатом станет собственник этого предприятия, который таким образом освобождает личные финансовые средства от необходимости инвестировать их в бизнес и направляет на финансирование своей компании. Например, в Алтайском крае 3 июня 2016 г. был опубликован перечень машиностроительных предприятий — получателей губернаторских грантов [13]. В этот список вошел и Рубцовский завод запасных частей, принадлежащий кандидату в депутаты Государственной Думы по 40-му одномандатному округу Виктору Зобневу («Единая Россия»). Аналогичная схема использовалась в Алтайском крае на выборах депутатов Барнаульской городской думы в 2012 г., когда крупные средства на модернизацию производства были выделены халвичной фабрике, принадлежащей одному из кандидатов в депутаты. Это позволяет кандидатам-предпринимателям вывести часть средств со своих предприятий и направить их на финансирование избирательной кампании.

Такие схемы выявляются довольно трудно, так как информация разрознена, но довольно легко отследить получение донорами партий и кандидатов государственных средств через систему госзакупок. Действительно, как показывают исследования сводных финансовых отчетов политических партий, получатели крупных госконтрактов оказываются донорами почти исключительно партии власти [10; 13; 38].

Проблема участия компаний-господрядчиков в финансировании политических партий и кандидатов, на первый взгляд, представляется неочевидной. Однако анализ свидетельствует, что у значительной части доноров-господрядчиков после пожертвований в бюджет «Единой России» дела действительно пошли значительно лучше: 104 компании из этого списка стали получать в 2016 — 2017 годах больше госконтрактов, чем в предыдущие годы работы [13]. Такая зависимость может свидетельствовать о прямой связи между получением государственного подряда и финансовой поддержкой партии. Это очень напоминает традиционную коррупционную схему отката. Именно поэтому в будущем следует рассмотреть вопрос о запрете пожертвований со стороны получателей госконтрактов. К тому же, использование таких форм скрытой государственной поддержки зачастую связано с использованием коррупционных практик или практик, негативно сказывающихся на коммерческой конкуренции. Отдельный вопрос, который пока не затронут, но который также касается проблем госконтрактов и доноров партий и кандидатов, — это вопрос скрытого и абсолютно нерегулируемого лоббизма.

Но значительно большую проблему представляет собой незаконная непрямая государственная поддержка политических партий и кандидатов. Непрямая государственная поддержка кандидатов и партий предусмотрена российским законодательством. Она может заключаться в предоставлении, например, бесплатной печатной площади или эфирного времени. Кроме того, в некоторых крупных муниципалитетах действующие депутаты городского парламента имеют возможность распоряжаться так называемым «депутатским фондом» — определенной суммой средств, выделенных из городского бюджета в распоряжение депутатов для решения проблем территорий, которые они представляют. Сама эта практика, хоть и является сомнительной с точки зрения обеспечения равных условий для всех участников политического процесса, тем не менее, остается вполне прозрачной и, как уже было указано, законной.

Однако в российской практике существуют и незаконные виды косвенной государственной поддержки, которые, как правило, и понимаются под термином «административный ресурс». Выявление таких технологий представляет серьезную проблему для любого исследователя. Еще более сложной задачей является разработка методов противодействия этому явлению, поскольку эффективность такой борьбы почти целиком зависит от политической воли организаторов выборов (как формальных, так и реальных).

Существует довольно большое количество видов злоупотреблений должностным положением, фактически — политической коррупции, которые попадают в эту категорию.

Одной из самых распространенных схем является увеличение в период избирательной кампании бюджетных расходов, направленных на решение острых социальных проблем (ремонт дорог, благоустройство дворов, строительство социальных объктов и т.п.), финансирование массовых культурных событий, что используется в агитационных целях. Например, в Калининграде, по сообщениям СМИ, перед выборами 2015 г. почти в два раза вырос объем средств, выделенных на ремонт автодорог [13]. Кандидаты, обладающие административным ресурсом, также активно используют для проведения избирательной кампании свое рабочее время и помещения, принадлежащие органам власти или бюджетным учреждениям [9; 25].

Подобные проявления широко распространены по всей стране. Некоторые такого рода технологии дают основания подозревать, что их насаждают централизованно. В частности, это уже упоминавшееся распределение администрацией президента России политтехнологов по регионам, в которых намечены важные выборы [8; 11; 12; 16; 21; 27]. Более объемно масштаб проблемы с привлечением и оплатой услуг политтехнологов показало исследование госзакупок на проведение социологических исследований в Москве, проведенное антикоррупционным центром «Трансперенси Интернешнл — Россия» в мае — июне 2017 г. В нем показано, что за весну 2017 г. было выявлено 79 госзакупок на проведение социологических исследований на сумму около 400 млн руб., а с 2011 г. по май 2017-го на них было потрачено 1,4 млрд руб. Почти все контракты содержали задание по комплексному социологическому исследованию, проведенному с использованием различных количественных и качественных методов: фокусгрупп, опросов, глубинных интервью, мониторинга публикаций в СМИ и социальных сетях. При этом значительная часть госконтрактов носила очевидно предвыборный характер и включала в себя техническое задание на выявление электоральных предпочтений граждан, мониторинг деятельности кандидатов, оценку избирателями их программ. Во многих контрактах одним из пунктов исследования прямо указано «выявление электоральных предпочтений жителей района… в части отношения и поддержки политических партий»; «анализ электоральных предпочтений жителей, составление рейтинга поддержки политических партий»; «изучение динамики отношения различных групп респондентов к политическим партиям (с разбивкой по группам)» и т.п. [22].

Например, 28 августа 2014 г. заключен контракт более чем на 10 млн руб. между префектурой Восточного административного округа Москвы и ФГБУ науки «Центр исследования проблем безопасности Российской академии наук» на оказание услуг по организации и проведению социологического исследования «о результатах деятельности кандидатов в депутаты в Мосгордуму в процессе предвыборной кампании в Восточном административном округе г. Москвы» [18]. Целью исследования указан «сбор и анализ информации о текущем отношении жителей округа к результатам деятельности кандидатов в Мосгордуму в процессе предвыборной кампании, оценка эффективности предвыборных программ кандидатов от Восточного административного округа г. Москвы». А среди задач исследования есть оценка электоральной динамики (рейтингов) кандидатов. Методология предусматривает качественные и количественные исследования: проведение трех фокус-групп, двух волн телефонного опроса (общее количество респондентов — 8 400). Результаты исследований не были опубликованы органами власти и таким образом создали конкурентное преимущество для поддержанных московской мэрией кандидатов.

Зачастую сам предмет закупки не содержит указания на предвыборные цели заказчиков исследования, однако техническая документация однозначно на это указывает. Пожалуй, самым показательным примером может послужить договор между управой района Арбат и ООО «Альфа», заключенный 3 сентября 2013 г. (менее чем за неделю до выборов мэра Москвы) на проведение социологического исследования «Социальные настроения жителей района Арбат города Москвы и динамика их изменения и развития». Техническое задание предполагало проведение двух волн опроса в предвыборную неделю для выявления электоральных предпочтений и протестной активности, каналов коммуникации, проблемного поля. И даже сам файл техзадания на портале госзакупок носил название «расчет + тз выборы» [13].

Подавляющее большинство таких опросов проводят компании, хорошо известные на рынке политического консалтинга. Почти все подобные контракты содержат задание на постоянное консультационное сопровождение органов власти и местного самоуправления со стороны политтехнологов. Например, одним из крупнейших получателей контрактов долгое время было ООО «ИМАКонсалтинг». Этот крупнейший подрядчик в 2014 — 2016 гг. получил 52 контракта на проведение социологических исследований в Москве на 132,6 млн руб. Роль компании на московском рынке подчеркивает то, что на сайте «Группы ИМА» указано, что в ее структуру входил даже телеканал «ЦАО ТВ». Всего «Группа ИМА» и аффилированные с ней лица получили только за 2011 – 2017 гг. более 400 госконтрактов на сумму почти 2,5 млрд руб., в том числе ООО «ИМА-Консалтинг» всего получило 250 госконтрактов на 666 млн руб., преимущественно от московских властей, ООО «КА ИМА-Пресс» получило 89 госконтрактов на 1 031 млн руб., преимущественно на информационное сопровождение деятельности московских и федеральных структур, включая Управделами президента РФ [13].

Важно, что услуги, оказываемые московским властям политтехнологами, оплаченные из бюджетных средств, носят комплексный характер, они прямо связаны технологически и включают в себя также работу по информационному сопровождению и организацию взаимодействия с лидерами общественного мнения [32]. Такая структура является классической для политического консалтинга: сначала технолог делает замеры общественного мнения, выявляет настроения, основные проблемы и предпочтения граждан, затем разрабатывает концепцию информационной кампании и реализует ее.

Затраты органов власти и местного самоуправления на работу со СМИ уже давно вызывают вопросы относительно своей обоснованности и прозрачности. Такая проблема есть не только в Москве, но и во всех российских регионах. Как показало исследование, посвященное государственному финансированию СМИ в Алтайском крае, такие контракты в год выборов могут содержать задание на разработку скрытой политической агитации и ее размещение в СМИ [40].

Так, в сентябре 2014 г. в Алтайском крае состоялись выборы губернатора. Победу на них одержал Александр Карлин, руководивший регионом с 2005 по 2018 годы. В отчетных документах по госконтрактам на информационное сопровождение деятельности администрации Алтайского края в 2014 г. появляется неожиданный тип услуг, который не встречается ни ранее, ни после. Они включают в себя регулярную разработку тематических планов, генерацию информационных поводов, «инициирование публикаций в федеральных СМИ», инициирование тематических запросов журналистов по темам, соответствующим предвыборной программе действующего губернатора, и, самое главное, «комментарийную программу», т.е. оплату комментариев в электронных СМИ. Например, в только июле 2014 г. на оплату комментаторов было выделено 80 тысяч руб. [40]

Другой характерной особенностью 2014 г. стало появление увеличенных тиражей официальной краевой газеты «Алтайская правда». При обычном для 2014 г. ежедневном тираже около 50 тысяч экземпляров 10 мая 2014 г. вышел полумиллионный тираж со спецпроектом «Приоритеты», который распространялся бесплатно. Стоимость услуги по публикации этого материала составила 1 360 000 руб., дополнительно выделенных к обычным средствам, идущим на содержание издания. А уже в 2017 г., непосредственно перед стартом избирательной кампании по выборам депутатов Барнаульской городской думы, а также в ходе ее, эстафету «Алтайской правды» подхватила муниципальная газета «Вечерний Барнаул». Официальная городская газета, главный редактор которой по совместительству является членом горизбиркома, не только повысила тиражи, но еще и опубликовала серию материалов почти обо всех будущих основных кандидатах в депутаты от партии «Единая Россия» [40].

В госконтрактах в Алтайском крае в год губернаторских выборов также появляется упоминание «социальной рекламы» или «тематического проекта» под названием «10 шагов к заданной цели». Например, за освещение мероприятий этого проекта порталом «Док22» из бюджетных средств в течение 2014 г. было заплачено почти 700 тыс. руб. [40] Стоит упомянуть, что в 2014 г. администрация Алтайского края предприняла масштабный проект «Что для нас успех Алтая?», который подразумевал опрос большого числа жителей региона для формирования краевой программы социально-экономического развития «10 шагов к успеху». Социальная акция сопровождалась размещением десятков плакатов и баннеров на информационных плоскостях по всей территории края. Разработка оригинал-макетов для этих трассовых модулей также была оплачена из средств краевого бюджета и обошлась налогоплательщикам почти в 90 тысяч руб. В конце июня 2014 г. официально стартовала избирательная кампания, и ближе к дню голосования жители региона смогли наблюдать, как социальная реклама, разработанная и поддерживаемая информационно за счет средств краевого бюджета, фактически трансформировалась в агитацию одного из кандидатов [40].

Такие примеры хорошо демонстрируют, как бюджетные средства могут быть использованы для скрытой политической рекламы.

Выводы

Система финансирования избирательных кампаний и политических партий в Российской Федерации прописана на законодательном уровне довольно подробно, однако проведенный анализ показывает, что существует значительный разрыв между нормами и реальной практикой их применения. Тем более, что и само законодательное регулирование может серьезно отличаться от региона к региону и, как правило, не в лучшую сторону в сравнении с нормами, принятыми на федеральном уровне. Кроме того, зачастую даже прямо прописанные в законодательстве нормы могут просто не выполняться. Например, финансовую отчетность, которую избирательные комиссии обязаны публиковать на своих официальных сайтах, нередко просто невозможно там найти.

Ситуация усугубляется тем, что официальная отчетность во многих случаях значительно искажена и мало соответствует действительности: огромная часть средств, привлеченных для финансирования политических кампаний, просто не отображается в официальных отчетах. При этом органы, организующие выборы не имеют никаких реальных полномочий для эффективного контроля за такими поступлениями — этим должны бы заниматься следственные органы. Фактически на сегодняшний день единственным методом борьбы с этим явлением, на эффективность которого можно хоть сколько-нибудь надеяться, остается повышение предельных размеров пожертвований и размеров избирательных фондов. Кроме того, следует рассмотреть возможность облегчения отчетности по расходованию средств политическими акторами.

Мы считаем, что в интересах избирателей фокус контроля должен быть смещен с расходов политических партий и кандидатов на источники поступления этих средств, тем более что именно они и представляют реальную проблему и вызывают неподдельный интерес со стороны избирателей, представителей экспертного сообщества и СМИ.

Источники даже официальных поступлений финансовых средств в фонды партий и кандидатов действительно не всегда можно установить. Это связано как с особенностями российского законодательства, в котором отсутствует понятие «бенефициарного собственника» или требование раскрытия своих доноров общественными организациями, оказывающими поддержку партиям, так и сложившейся практикой пожертвований через подставных лиц.

Однако самой большой проблемой на сегодня является злоупотребление «административным ресурсом» и непрямая государственная поддержка конкретных политических сил. Такая поддержка осуществляется за счет публичных средств, из кармана налогоплательщиков. Она может заключаться в формировании искаженной информационной картины через СМИ, подконтрольные государству или отдельным должностным лицам, в покупке услуг политконсультантов и социологов за бюджетный счет или ином использовании должностного положения вплоть до прямого участия должностных лиц в агитационных мероприятиях или оказании давления на избирателей, кандидатов или членов избирательных комиссий. Такое нарушение принципа политического нейтралитета публичных должностных лиц ведет к серьезнейшему искажению всего политического поля и является очевидным проявлением политической коррупции.

К сожалению, очевидно, что для изменения этой ситуации недостаточно поправок в существующее законодательство. Гораздо важнее наличие политической воли, потребности самих лиц, формирующих правила игры, изменить сложившуюся удручающую ситуацию.

Тем не менее, некоторые рекомендации на организационном уровне можно дать.

Во-первых, необходимо больше внимания уделить выявлению административного ресурса и теневого бюджетного финансирования и борьбе с ним. Для этого может потребоваться пересмотр функций и полномочий избирательных комиссий вплоть до разделения функций организации выборов и финансового контроля. В мировой практике наработан большой опыт и разные способы реализации этой идеи. Например, в ряде стран, включая Норвегию, Великобританию, Францию, Бельгию и др., для этих задач создан специальный орган, занимающийся проверкой финансовой отчетности партий и кандидатов. Примерно так же работает система в США, где Федеральная избирательная комиссия занимается только проверкой финансовых отчетов. Другой моделью является возложение функций финансового контроля за соблюдением установленных правил и запретов на органы государственного аудита (такие полномочия есть у соответствующих органов в Австрии, Исландии и Израиле). Мы считаем, что такой подход позволит избирательным комиссиям сосредоточиться исключительно на организации выборов, а финансовый контроль будет осуществляться более профессионально.

Необходимо внедрить в российское законодательство понятие «бенефициарного собственника» («конечного собственника») компании, которое позволит окончательно закрыть возможность для финансирования российских избирательных кампаний иностранными лицами или компаниями с государственным участием, а также не допустить обхода запретов на предельные пожертвования со стороны крупных холдинговых компаний.

Нужно обязать некоммерческие организации, оказывающие финансовую поддержку партиям или кандидатам, раскрывать обществу информацию о собственных донорах (название компании или имя физического лица, ИНН, регион, сумму пожертвования). Такие отчеты должны быть опубликованы.

Пожертвования партиям и кандидатам со стороны получателей госконтрактов и различных форм государственной поддержки (субсидий, грантов и т.д.) должны быть запрещены.

Повышению прозрачности финансирования и соблюдения единых стандартов открытости информации помогла бы единая общедоступная база данных спонсоров кандидатов и политических партий всех уровней, в которой в машиночитаемом виде были бы опубликованы все финансовые отчетные документы региональных отделений и кандидатов-одномандатников на выборах в Госдуму на сайте Центральной избирательной комиссии по единым стандартам, включая обязательное опубликование ИНН юрлиц-доноров.

Нам также кажется полезным обсудить возможность создания механизма стимулирования финансовой поддержки партии со стороны их членов и рядовых граждан. Для этого, например, возможно внести поправки в Налоговый кодекс, позволяющие гражданам направлять часть уплаченного НДФЛ (не более 1%) на поддержку конкретной общественной организации, в том числе политической партии. Это могло бы заменить существующую систему государственного финансирования партий.

Безусловно, все эти изменения нужно делать осторожно, понимая, что повышение прозрачности в условиях авторитарного политического режима может не помогать свободе волеизъявления, а наоборот, негативно влиять на главную цель выборов. Поэтому главным фактором изменения ситуации является демократизация страны.

Поступила в редакцию 05.05.2022, в окончательном виде 18.05.2022.

---

Список литературы

1. Campaign Finance Data by US Federal Election Commission. – Federal Election Commission. Доступ: https://www.fec.gov/data/ (проверено 10.06.2022). - https://www.fec.gov/data/
2. Catalogue by International Institute for Democracy and Electoral Assistance. – IDEA. Доступ: https://www.idea.int/publications/catalogue?keys=finance&field_news_date_value%5Bmin%5D%5Bdate%5D=&field_news_date_value%5Bmax%5D%5Bdate%5D= (проверено 10.06.2022). - https://www.idea.int/publications/catalogue?keys=finance&field_news_date_value%5Bmin%5D%5Bdate%5D=&field_news_date_value%5Bmax%5D%5Bdate%5D=
3. Guidelines and Report on the Financing of Political Parties adopted by the Venice Commission (23.03.2001). CDL-INF (2001) 8
4. Open Secrets. Доступ: https://www.opensecrets.org/ (проверено 10.06.2022). - https://www.opensecrets.org/
5. Political Finance Database by International Institute for Democracy and Electoral Assistance. – IDEA. Доступ: https://www.idea.int/data-tools/data/political-finance-database (проверено 10.06.2022). - https://www.idea.int/data-tools/data/political-finance-database
6. Андрейчук С. Голодные игры: политтехнологи на выборах губернаторов работали «за еду». Доклад. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 07.11.2017. Доступ: https://www.golosinfo.org/articles/142300 (проверено 10.06.2022). - https://www.golosinfo.org/articles/142300
7. Андрейчук С. Финансирование избирательных кампаний по выборам глав субъектов Российской Федерации. Аналитический доклад. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 20.08.2015. Доступ: https://www.golosinfo.org/articles/35351 (проверено 10.06.2022). - https://www.golosinfo.org/articles/35351
8. Герейханова А., Иванова М. Кому губернаторы платят, чтобы избраться и не оторваться от Москвы. Полный расклад по рынку политконсультирования на выборах глав регионов. С именами и ценами. – Ура.ру, 09.03.2017. Доступ: http://ura.ru/articles/1036270419 (проверено 10.06.2022). - http://ura.ru/articles/1036270419
9. Главный барнаульский единоросс отверг намеки на «злоупотребления». – Банкфакс, 29.03.2017. Доступ: https://www.bankfax.ru/news/104900/ (проверено 10.06.2022). - https://www.bankfax.ru/news/104900/
10. «Голос» обнаружил схему скрытого финансирования «Единой России» – РБК, 4.08.2016. Доступ: http://www.rbc.ru/politics/04/08/2016/57a1f67c9a7947f9e2d61f2a (проверено 10.06.2022). - http://www.rbc.ru/politics/04/08/2016/57a1f67c9a7947f9e2d61f2a
11. Губернаторским выборам готовят московские технологии. Администрация президента начинает отбор политконсультантов. – КоммерсантЪ, 01.03.2017. Доступ: http://www.kommersant.ru/doc/3229273 (проверено 10.06.2022). - http://www.kommersant.ru/doc/3229273
12. Деньги, доступ и снова деньги. Как работают и на чем зарабатывают российские политтехнологи – Медуза (внесена Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 10.04.2017. Доступ: https://meduza.io/feature/2017/04/10/dengi-dostup-i-snova-dengi (проверено 10.06.2022). - https://meduza.io/feature/2017/04/10/dengi-dostup-i-snova-dengi
13. Деньги на выборах. Проблемы обеспечения прозрачности финансирования политических партий и избирательных кампаний в Российской Федерации. Доклад. – Трансперенси Интернешнл – Россия (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента), 16.11.2017. Доступ: https://transparency.org.ru/special/dengi-na-viborah/ (проверено 10.06.2022). - https://transparency.org.ru/special/dengi-na-viborah/
14. Долгих Ф.И. Правовое регулирование финансирования текущей деятельности политических партий России. М., 2017. 336 с.
15. Заявление движения «Голос» о недопустимости вмешательства администраций различного уровня в финансирование и политический консалтинг кандидатов и партий на выборах 2017 года. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 14.04.2017. Доступ: https://golosinfo.org/ru/articles/141895 (проверено 10.06.2022). - https://golosinfo.org/ru/articles/141895
16. Истомин Л. Кремль начал отбор политтехнологов к губернаторским выборам. – Ура.ру, 1.03.2017. Доступ: http://ura.ru/news/1052279478 (проверено 10.06.2022). - http://ura.ru/news/1052279478
17. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции. Ст. 7.3.
18. Контракт № 0173200004014000062. – Портал государственных закупок РФ. 2014. Доступ: http://zakupki.gov.ru/epz/contract/contractCard/common-info.html?reestrNumber=0173200004014000062&source=epz (проверено 10.06.2022). - http://zakupki.gov.ru/epz/contract/contractCard/common-info.html?reestrNumber=0173200004014000062&source=epz
19. Коргунюк Ю.Г. Финансирование партий в постсоветской России: между бизнесом и властью. – Полития. 2010. № 3–4. С. 87–120.
20. Кошельки партий. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента). Доступ: https://kp.golosinfo.org/ (проверено 10.06.2022). - https://kp.golosinfo.org/
21. Кремлевский куратор пришел в регионы. Александр Харичев начинает предвыборную инспекцию. – Федерал пресс, 14.03.2017. Доступ: http://fedpress.ru/article/1756226 (проверено 10.06.2022). - http://fedpress.ru/article/1756226
22. Кривое зеркало: Административный ресурс и бюджетные деньги в московской политике. Аналитический доклад. – Трансперенси Интернешнл – Россия (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента), 27.06.2017. Доступ: https://transparency.org.ru/projects/goszakupki/transperensi-interneshnl-r-predstavlyaet-doklad-o-korruptsii-v-sfere-politicheskogo-piara.html (проверено 10.06.2022). - https://transparency.org.ru/projects/goszakupki/transperensi-interneshnl-r-predstavlyaet-doklad-o-korruptsii-v-sfere-politicheskogo-piara.html
23. Кынев А. Выборы парламентов российских регионов 2003-2009: Первый цикл внедрения пропорциональной избирательной системы. М.: Панорама, 2009. 515 с.
24. Мясникова О. Партии тратятся на автомобили и квартиры. – Фонтанка, 6.06.2013. Доступ: https://www.fontanka.ru/2013/06/06/181/ (проверено 10.06.2022). - https://www.fontanka.ru/2013/06/06/181/
25. Оргеева М. – Фейсбук, 31.07.2015. Доступ: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=118397995170416&id=100010006470245 (проверено 10.06.2022). - https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=118397995170416&id=100010006470245
26. Платонова Н.И. Правовое регулирование финансирования текущей деятельности политических партий в Российской Федерации и зарубежных странах (сравнительно-правовой анализ). Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2015. 22 с.
27. Политконсультант плюс. Максим Решетников привлечет к выборам ведущих российских политконсультантов. – КоммерсантЪ, 1.03.2017. Доступ: http://www.kommersant.ru/doc/3229365 (проверено 10.06.2022). - http://www.kommersant.ru/doc/3229365
28. Постановление ЕСПЧ от 2.03.1987 по делу «Матье-Моэн (Mathieu-Mohin) и Клерфейт (Clerfayt) против Бельгии».
29. Постановление Конституционного Суда РФ от 14.11.2005 № 10-П.
30. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.2006 № 7-П.
31. Почетные доноры. Как зарабатывают на госконтрактах крупнейшие доноры политических партий. – Трансперенси Интернешнл — Россия (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента), 27.03.2017. Доступ: http://transparency.org.ru/special/donory/ (проверено 10.06.2022). - http://transparency.org.ru/special/donory/
32. Распродажа лояльности: Как в Алтайском крае расходуются бюджетные средства на поддержку НКО. Доклад. – Трансперенси Интернешнл — Россия (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента), 26.04.2017. Доступ: https://transparency.org.ru/projects/prozrachnost-nko/rasprodazha-loyalnosti-kak-v-altayskom-krae-raskhoduyutsya-byudzhetnye-sredstva-na-podderzhku-nko.html (проверено 10.06.2022). - https://transparency.org.ru/projects/prozrachnost-nko/rasprodazha-loyalnosti-kak-v-altayskom-krae-raskhoduyutsya-byudzhetnye-sredstva-na-podderzhku-nko.html
33. Романенко О.В. Финансирование политических партий в России: конституционно-правовые проблемы. Дисс. канд. юрид. наук. М., 2004. 197 с.
34. Сводные финансовые отчеты политических партий. – Сайт ЦИК России. Доступ: http://www.cikrf.ru/politparty/finance/ (проверено 10.06.2022). - http://www.cikrf.ru/politparty/finance/
35. Свод рекомендуемых норм при проведении выборов. Руководящие принципы и пояснительный доклад, принятые Венецианской комиссией на 52-й сессии (Венеция, 18-19 октября 2002 года). CDL-AD(2002)023rev2-cor.
36. Синергиев И. Сергей Кириенко поблагодарил политтехнологов за участие в губернаторских кампаниях. – КоммерсантЪ, 18.09.2017. Доступ: https://www.kommersant.ru/doc/3414925 (проверено 10.06.2022). - https://www.kommersant.ru/doc/3414925
37. Сравнительный анализ финансирования парламентских партий России в 2012–2017 гг. Аналитический доклад. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 27.07.2018. Доступ: https://www.golosinfo.org/articles/142780 (проверено 10.06.2022). - https://www.golosinfo.org/articles/142780
38. Финансовая деятельность политических партий накануне выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в 2016 г. Доклад. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 04.08.2016. Доступ: https://www.golosinfo.org/articles/103801 (проверено 10.06.2022). - https://www.golosinfo.org/articles/103801
39. Финансовая прозрачность избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы России в 2016 году. Аналитический доклад. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 26.12.2016. Доступ: https://st.golosinfo.org/2016/12/Doklad-o-finansovoj-prozrachnosti-vyborov-v-Gosdumu-2016-.pdf (проверено 10.06.2022). - https://st.golosinfo.org/2016/12/Doklad-o-finansovoj-prozrachnosti-vyborov-v-Gosdumu-2016-.pdf
40. Цена слова: Как в Алтайском крае осваивают бюджеты на губернаторский PR. Доклад. – Трансперенси Интернешнл — Россия (внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента), 23.03.2016. Доступ: https://transparency.org.ru/projects/goszakupki/doklad-tsena-slova-kak-v-altayskom-krae-osvaivayut-byudzhety-na-gubernatorskiy-pr.html (проверено 10.06.2022). - https://transparency.org.ru/projects/goszakupki/doklad-tsena-slova-kak-v-altayskom-krae-osvaivayut-byudzhety-na-gubernatorskiy-pr.html
41. Шадрин Д. Выборное дело экс-губернатора Сахалина Хорошавина начнет рассматривать суд. – Сайт движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр незарегистрированных общественных объединений, выполняющих функции иностранного агента), 3.06.2020. Доступ: https://www.golosinfo.org/articles/144353 (проверено 10.06.2022). - https://www.golosinfo.org/articles/144353